<!-- /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-unhide:no; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:12.0pt; font-family:"Times New Roman","serif"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} .MsoChpDefault {mso-style-type:export-only; mso-default-props:yes; font-size:10.0pt; mso-ansi-font-size:10.0pt; mso-bidi-font-size:10.0pt;} @page WordSection1 {size:595.3pt 841.9pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:35.4pt; mso-footer-margin:35.4pt; mso-paper-source:0;} div.WordSection1 {page:WordSection1;} -->

Новое утро

1

Я проснулся на рассвете, желая любви.

Дерзкий член дыбил легкую простынь.

Ты в сознанье моем глубоко внутри

Гуляла легко и просто,

Будто глупый щенок касалась меня,

И лизала мне теплые руки;

И лучи восходящего дня

Согревали прохладу весеннего утра.

Я тоскливо и грустно, поспешно уснул,

Не касаясь тебя ладонью.

Все виденья тревожной весны,

Так печально наполнены болью.

Как прекрасна прохлада безбрежных свобод!

И я в ней большой художник

И могу свободно смотреть вперед,

Не касаясь взглядом тупого безбожья.

Ты пойми, все как в этом пространстве есть.

Кто ходил в отчужденьях бескрайней пустыни,

Тот не будить случайную, глупую спесь

Носить с собой, как день рожденья.

И ты!? кто ты, девочка раннего утра?

Я вчера смотрел на пурпурный закат

И видел, как ласточки режут упруго

Объятьями крыльев мою лучшую связь!

Все! как ветра порыв мимолетно!

Где чувства большие - цветные игрушки.

И каков быть должен желаний полет,

Чтоб нести их долго, словно умные руки?!

Я тебя донес, хотя бы в стихах.

Но реальность куда сложнее.

И нести так красиво, как в розовых снах,

Вполне влюбленным возможно.

2

Тоска к желаньям пламенной любви,

Ты говоришь, сильнее, чем реальность.

И эти буйных ожиданий светлячки

Так поэтично освещают плоскую банальность.

Кто спорит с механизмом чувств?

И есть ли в этой области механик?

Из самых сложных и запутанных искусств

Любовь есть самый обаятельный обманщик.

Я слышал ночью теплой пенье соловья.

Казалось, мир затих в любовной неге.

И я увидел обнаженную тебя,

Ты прыгнула в мои объятия с разбегу.

Хоть я не спорю относительно желаний:

Любить в мечтах свои мечты.

Но знаю точно наши обожанья

Всегда летают в океанах красоты.

И там есть знаки направлений.

Их невозможно быстро изучить;

И даже маленький нюанс томлений

Способен наши чувства изменить.

Мечты, тоска, желанья истинной любви

На основанье наших устремлений.

Ты с созерцаньем, кротко посмотри:

Чем лучше мы, цветущего весной растенья?

Я нарисую солнца луч в пустом бокале.

Пусть обогреет холод пустоты.

Но так ли в нашем сердце расцветали

Самой любовью воплощенные цветы?!

3

Я окунусь в мир красок, как босяк.

Как классно быть во всем свободным.

Не думая о том, что родственник за так,

Возьмет мой труд, когда мой дух голодным,

Блуждая в поисках плодов на завтра,

Устанет биться в липкой нищете.

И тело - Ловелас на сдобный завтрак

Заявит дерзко, жаждой кушать, о себе.

Так и в стране, в семье, у каждой подворотни

Есть крошка хлеба для голодных голубей.

Но для художника ходить голодным

Вполне законно среди блудливых, сытых дней.

И я - в значенье праздной сытости изгой.

И больше, чем народ, наевший пузо.

И шевелящий отутюженной мозгой,

Когда есть только прибыльное блюдо.

И пусть никто из них и крошечки не даст.

И отберет труды за две копейки.

Пусть некий легкий, умный педераст

В Москве споет затем, как канарейка:

- Он был, вообще, такой брутальный.

Я с ним встречался не единожды в Крыму.

Я млел, как девочка, как идеально

Но возносил слова поэзии к свободному уму».

Пусть мир погрязнет, как свинья, в своем загоне,

В своих разборках как одеться и поесть.

Художники, как ангелы, в загаженных притонах,

Несут осознанно любви благую весть.

Как утро не умеет лгать лучами солнца.

Как яблоня, цветущая весной.

Свободным малого довольно -

Не заключая лживый договор с самим собой!

4

Моей матери дали

Золотые медали,

А мне предложили

Написать о том, как мы сладко жили.

Кто сладко жил в стране,

Где каждый третий вор,

А каждый пятый глупый?

И все, кто занял место посочней

Своим мандатом, словно лупою,

Блюдет свои житейские дела?

И всем закон, как унитаз,

Где можно справить нравственный маразм?

Так кто же сладко жил?

Младенец, чей невинный рот

С рождения не знал сосцов обильных,

И дальше вырастал

Средь окриков казенных и дебильных?

Так кто же сладко жил?

Крестьянин, кто горбатился на общем поле,

С утра, приняв стакан граненый самогона,

В обед другой, а после

До вечера еще, еще вдогонку?

Так кто же сладко жил?

Партийный босс, что трахал на столе тупую секретаршу,

И общий нравственный вопрос

Читал толпе на майском марше?

Так кто же сладко жил?

Рабочий, педагог, строитель, ухарь, проститутка?

И всяк, живущий на земле,

Обязан прежде наполнять пространство жадного желудка

И думать прежде о самом себе,

Среди вполне здоровых, мощных личностей,

Служа на поприще лукавых хищностей?